Грузинские и не только авиазарисовки
Прислали известную советскую, русскую песню: «Эх, дороги…» в замечательнейшем профессиональном, грузинском, мужского многоголосия исполнении – мурашки по коже от чистоты голосов, трогательного бережного отношения к шедеврам нашей общей культуры и истории.
Прослушал и «торкнуло» написать о Грузии, а получилось и не только о ней.
Первое запомненное мной в далеком 1975 году грузинское слово было слово «диди» - большой. Оно в полной мере относилось и к стране, в которой мы тогда жили и которой служили. Ну и к дури, которая нас окружала тоже, к сожалению, приведшая к беде будущего развала Союза, уже тогда к нам подползавшего «на мягких лапах».
Мы - первые месяцы в Закавказье, в «солнечном Азербайджане», в его «глубинке»: гарнизон и аэродром Далляр, жилой городок – Шамхор. Поверхностно ознакомившись с местным колоритом Шамхора и Кировабада, решили в одно из воскресений съездить в Тбилиси. Посмотреть и его.
Сразу же поразил контраст между Азербайджаном и Грузией. С административной границы между этими братскими республиками. Все, кто утверждают о существовавшей тогда «нерушимой дружбе народов» СССР и «братстве» народов Закавказья лукавят. Хотелось бы, чтоб так было. Нам, руководителям страны, наверное, народам. Но от «хотелось», до что «получилось» - огромная разница.
А теперь то, что я видел тогда своими глазами. Административная граница с многими чёткими признаками будущей государственной. Удивило. Ничего подобного до этого я не видел на границе России и Белоруссии, Белоруссии и Литвы.
Что точно было единым и одинаковым, так стоявшая тогда там рекордная, даже по местным меркам, жара. Глинистый цвет воды в Куре. Что в Тбилиси, что в каком-нибудь азербайджанском Шихлы / Салахлы. Схожи размерами фуражки мужчин двух республик. Замечательные, дешевые фрукты и овощи, сухие и крепленые вина в обоих республиках, все - местного происхождения.
Дальше – разница. Продуктовая голодуха в глубинном Азербайджане, прежде всего молочных и мясных, резко контрастировала с изобилием и качеством продуктов Грузии, причем никак не грузинского производства. Чистота, изобилие зелени, европейская ухоженность Тбилиси, но тоже с восточным колоритом, приятно поразила после азербайджанских городков и «кентов».
«Туристическая программа» нашего «визита» включала осмотр достопримечательностей Тбилиси, скромный промтоварно-продуктовый холостяцкий «шопинг», посещение какой-нибудь из знаменитых тбилисских бань, в котором парились (как мы еще считали) Пушкин и Грибоедов.
Вечером – ресторан в парке имени И. Сталина (название и тогда было таким), что на горе Мтацминда (Святая гора), возвышающейся над Тбилиси и электричка: Тбилиси – Кировабад.
Начали с пива, - жара же! Прекрасное, в сравнении с азербайджанским, также много, буквально на каждом углу, как и в Азербайджане бездефицитно, в сравнении с матушкой - Россией. Взмокли мгновенно, чуть погодя стали искать заведение на букву М. Нашли уже на пределе терпежа. Припустили в сторону входа, едва не переходя на бег. Запах сероводорода не смутил, наоборот радовал, подтверждая, что направление выбрано верное.
Смутило, но уже в ходе спуска в «заведение», что спускаемся в «туалет» на эскалаторе и вместе с женщинами. С чувством «глубокага разочарования» (пытался передать дикцию тогдашнего нашего дорогого Леонида Ильича) бросились из метро обратно. На выходе «сдались» его работнику. Он нас спас от неминуемого, казалось, позора – вот оно первое чудо проявления грузинского гостеприимства!
Проголодались. Пошли закупать продукты. Дружок мой, когда к нему подкрадывался голод, обычно вожделенно искал бездефицитный и тогда продукт – кильку в томатном соусе. По числу покупаемых им банок можно было определить, насколько сильно он проголодался. Обычно хватало одной, но тут взял сразу три! Ясно, что опасно голоден.
Ещё один продуктовый – мясо! Свободно! Совершенно нет очереди! Курицы (еще одно грузинское слово – «катами») и тоже совершенно свободно! Смею уверить молодых, рожденных уже постсоветское время, – в большинстве городов и сел России, кроме Москвы, был голяк! Москва и тогда была не совсем Россия, по крайней мере, по снабжению продуктами.
Нам курицу, пожалуйста! Продавец что-то переспрашивает, причем по-грузински. Мы снова – нам курицу и показываем всеми конечностями на прилавок-холодильник, весь заполненный тушками птицы.
Наконец он берет в руки две – большую и поменьше, и снова с вопросительной интонацией издает своё «диди»? Тут и наступило языковое озарение - большую? «Диди–диди!», ответили дружно, чуть не крича.
Как бы мы не ругали нынешние наши власти (и есть за что), но такие полные продуктовые прилавки, как сейчас, тогда и представить было невозможно. Что стоило накормить страну сосисками и курятиной, что мешало то?! Конечно, это «происки Запада!».
А Запад обязан был нас примитивными продуктами снабжать, сами что ли не могли солод настаивать, птицефабрик наплодить?! Даже пивом не могли народ напоить! Пусть даже одного сорта. Где появлялось пиво – там сразу возникала очередь.
«Зато у нас было…» перечислит многое мой оппонент, - соглашусь с ним. Знаю, видел, получал даже сам. Признаю, было. И не только «калоши» делали. Но и это, другое тоже было. Не верите – посмотрите хронику тех лет. Лучше любительскую, не официальную. Как и сейчас, кстати.
Не забуду, как мы летом 1980-го, получив в подарок огромного вяленого балтийского леща, несколько часов безуспешно искали пиво в Энгельсе, а перейдя длиннющий мост через Волгу и в Саратове. Вернулись в городок «дальников» и видим издалека характерную двухколесную бочку, и очередь к ней. Вкусовые галлюцинации вот-вот начнутся – мы ж полдня по жаре искали пиво чёрт знает где, а оно, «щастье», оказалось рядом совсем с нашим временным пристанищем!
И опять чувство «глубокага разочарования» постигло нас, да ещё какого! То, что нам издали показалось пивом, оказалось квасом!!! Единственный раз в жизни я ел вяленого, не пересоленого, жирного, замечательного леща запивая квасом! Это же как надо было не любить свой народ, ни во что не ставив его на самом деле, а не на словах, чтоб так относиться к простейшим его потребностям!
Тбилисские бани князя Орбелиани нам показал таксист, нас к ним и привезший. Такси (автобусы) и тогда в тех «солнечных республиках» по факту (по вещному праву, скажут юристы) были частными. Частник владел, распоряжался, пользовался этими транспортными средствами. Он же их и украшал согласно своему национальному представлению о прекрасном. Он же и был в нём «диск-жокеем». В Азербайджане – исключительно азербайджанской музыкальной культуры.
«Тофик Кулиев и Зейнаб Ханларова ахуюрт…» - последнее слово, хоть и отдаленно напоминает наше ругательство, но на самом деле абсолютно литературное, светское «исполняет» - обычное объявление по азербайджанскому радио следующего национального шедевра.
Бани князя нас тоже глубоко разочаровали. Были они довольно глубоко под землей. На подходе к ним и в них сильно пахло сероводородом. Мраморные стены, скульптуры, прочие красивости, не имеющие по нашему понятию отношения к сибирскому, русскому содержанию этого «храма здоровья».
Тбилиси – город, стоящий на горячих источниках. К тому же серных. Горячей воды в этой бане не было, кроме естественной, природной, которую если и можно было назвать «горячей», то только условно, как и это заведение «баней» в нашем представлении. Серная вода к тому же плохо сочетается с мылом. А баня (с парилкой, естественно) была желанным, позабытым после благословенной Белоруссии, местом нашей «турпоездки» в Тбилиси. Парилки у князя, как оказалось не было.
В древних временах у грузин баня была клубным местом, многочасовой, а иногда и в несколько дней «тусни», никак не парилкой в нашем, среднерусском понимании. Времени у нас столько не было, потому разочарованные поехали на фуникулере на Мтацминду, в ресторан.
Парк, виды Тбилиси, открывающиеся оттуда, прохладный ветерок настроение приподняли, а ресторан довел его до состояния, близкого к желаемому. Прекрасная кухня, тихо, красиво.
Посидели, появилось желание дозаказать вина. Старожил Закавказья, зам. штурмана нашей эскадрильи – Толя Козинин, что был с нами вроде «экскурсовода», остановил наши попытки словом, известном любому лётчику, как один из методических приёмов лётного обучения: «Показываю!»
Наполнил фужер, встал и хорошим командирским голосом, проведя взглядом по залу, произнес: «Гомарджоба Сакартвело!» - Да здравствует Грузия! Все присутствующие как по команде встали.
После этого официант, наверное, устал подносить на наш стол бутылки вина – подарки от разных столов. Толя в ответ, только привставая полупоклоном в сторону приславших, благодарил.
Хочу. Очень. Чтоб у нас наступило время, когда по призыву: «Да здравствует Россия!» тоже все вставали. Искренне, как тогда грузины. И не только в ресторанах и на съездах «Единой России» - нашей новой «номенклатуры».
Стемнело, надо возвращаться – электричка не такси, ждать не будет. Ночной Тбилиси с Мтациминды прекрасен, даже без вина и ресторана. Вышли на остановке фуникулера «Пантеон» (могилы выдающихся деятелей Грузии) – поклониться могиле Нине Чавчавадзе – жене А. Грибоедова. Были к этому моменту уже «хорошие» и хотелось любить весь мир.
Перевели в Западную Грузию (Колхидская низменность, Имеретия). Контраст с Азербайджаном - разительный. От климата, растительности, снабжения, до отношения к нам – военным. Всё в лучшую сторону, точнее – в превосходную.
Разговариваю в каком-то кафе с грузином. Средних лет. Типичный. Типичный грузин – в хорошем смысле театрален, оратор, глобалист: знает, как решить проблемы мира и континента; в центре грузинского глобуса у него всегда будет Грузия; готовый политик (в одном Тбилиси сейчас с десяток политических партий); знаток истории; всегда футбольный болельщик, тогда – «Динамо» (Тбилиси). И было за что любить, то «Динамо», кстати.
Речь ведёт он. Речь о грузинском народе. А грузинский, как и русский народ, – разный. Грузин он вне Грузии представится, что он грузин. Грузин в Грузии скажет вам, что он – имеретинец, мингрел, кахетинец, гуриец, сван, картли и мн.мн. др. Куча народностей в Грузии, множество диалектов языка. У каждого был свой князь, позже (в пост развальные годы) свой «комбат» и «батальон», а по-простому и фактически, - банда.
Так вот, говорит он, «приморский» грузинский народ, – не совсем грузинский народ, он избалован, он «пена» (произнося с пренебрежительным оттенком). Настоящий грузинский народ – он в глубинке, далеко от моря и мандаринов (легких доходов от них). Прав был он. А у нас в России, что не так?!
1983 год, Большие (те, что Диди) Шираки. Кахетия. Всем знакомое по известному фильму «Мимино» - Телави. Название вин, а там еще и селений: Гурджаани, Цинандали, Кинзмараули. «Знакомлюсь» (в составе нашего полка) с настоящим, глубинным грузинским народом. В восьмимесячно-длинной командировке не с этнографическими целями, – полосу нам в Копитнари ремонтируют, мы «подсели» к нашим братьям по ударному оружию - 168-му гвардейскому апиб.
Небогато живут. Своим трудом. Много и тяжело работают, но не бегая, – по жаре много не набегаешь. Трудяги. В основном, крестьяне. Все, о чем я пишу, прекрасно показано в фильме Георгия Данелия «Не горюй!». Поля ухоженные, двухметровой толщины чернозем Ширакского плато. Чернозем – след давно вырубленных дубовых лесов, – мест царских охот грузинских царей. Виноградники, посадки кукурузы, стволами от которой они отапливаются короткой, но достаточно прохладной зимой.
Поля разделены на прямоугольники абрикосовыми посадками размерами примерно 400 на 400 метров. В них у нас, командировочных, - и «барбекю», и «кафе», чтоб что-то «отметить», и место «поговорить об особенностях работы на боевом пути», и всё вместе взятое.
С края обрыва у деревенек Земо-Кеди и Квемо-Кеди, примыкающих к офицерскому городку, открывается замечательный вид (как с балкона высотного дома или из кабины Ми-8) на Алазанскую долину – летом рай на земле! Те же чернозёмы, то же тепло, плюс живительная вода реки Алазани и микроклимат долины.
«Там чай растёт, но мне туда не надо!». Почему? Семьи наши далеко, к ним раз в полтора месяца, по очереди – боевая готовность обязывала. Да и «малая» Родина, - там, где пуповина зарыта, у большинства офицеров – Россия, Украина. Но, тогда, в случае чего, «рубиться» за Грузию, Азербайджан, Армению в составе «большой Родины» - Союза стали бы без вопросов. «Я – рождён в Советском Союзе! Сделан я – в СССР!»
Подошел сентябрь, прошел «ртвели» - Праздник урожая в Грузии (виноград, основные культуры убрали). На следующий год командир предложил поступать и учиться: Володе Никитину – в ВПА им. В.И.Ленина, мне в ВВА им. Ю.А. Гагарина.
Первым делом нужно сфотографироваться, собрать необходимые для дела абитуриента документы. Поехали мы с Володей (замполитом третьей, пришел к нам в полк с МиГ-23М из иап Мериа – наших «соседей») в Цители-Цкаро фотографироваться на «Личное дело». В «Цители» было ближайшее фотоателье. В форме (не как обычно, в комбезах).
Стоим, «ловим» попутку. В Западной Грузии (не знаю, как сейчас), останавливаться и брать пассажиров было не принято, если ты не женщина, а лучше - блондинка. Стоим. Ни разу не женщины, хотя и оба русые.
Буквально первый появившийся на дороге «жигуленок» останавливается. Берут, садимся, едем. Проехали несколько километров, нас сигналя обгоняет и «подрезает» другой «жигуль». Кидаются друг к другу. Драка? Нет, обнимаются. Коллеги по бригаде и колхозу. Виделись до этого вчера. Премированы за хорошую работу на уборке урожая путёвками в Бакуриани.
Машины на обочине сдвигают носами, на сдвоенном капоте «накрывают стол»: лаваш, зелень, сыр, порванная руками на куски варёная «катами». Конечно, вино - грузины без вина не обедают. Тогда – точно. Нас приглашают, нам отказываться не с руки, хотя «на стол» поставить «в ответ» нечего.
Пошли тосты. Много. Мы тоже выпиваем, немного, но. Вино, компания, обстановка располагают. Я Вовке говорю. Вот сейчас закончим, доедем до фотоателье, сфотографируемся на личное дело, их в наши академии отправят. Там попадут дела в руки начальников академий. Увидят они на фото наши выпившие рожи и скажут – на х. этих пьяниц в академии брать?!
Взяли. Обоих. Володю после ВПА направили в Забайкалье, в Джиду, начПО полка. Потерялись. Вот такая ассоциациативная ностальгическая реакция на песню – грузинское мужское многоголосие.
Друг моего покойного отца, до хрущевского разгона - штурман дальней авиации на Ту-4, немного выпив, вспоминая те времена, не на шутку «заводился» и выдавал примерно следующее в адрес Никиты Сергеевича Хрущева:
«Всё ему прощаю! Но то, что я (с этого места - гордо) - лучший штурман и далее шло полное наименование гвардейской, орденов…, Минско-Берлинской…, тяжелобомбардировочной авиационной дивизии работал зам. директора мукомольной фабрики – никогда ему не прощу!»
Помнить надо и нам. Как плохое, так и хорошее, что было тогда.
Что-то, безусловно, по-христиански, прощать, что-то нет, – вам решать.
Но помнить не избирательно, а и то, и другое. Так будет правильно, без вранья. Потому, что лишь всё вместе все это - наша с вами история.
Настоящая, а не выдуманная кем-то, для кого-то и для чего-то.
