Насколько Эстония счастлива в ЕС?

1.    Безработный на зеленом острове Ирландии получает ежемесячно 800 евро в качестве пособия и еще столько же на оплату жилья. В это время его собрат в "образцовом государстве" Эстония довольствуется 67 евро в месяц.

2.     В примерной Эстонии сейчас 65 тысяч человек (5% населения) находится за чертой бедности. В проблемной Ирландии, где порог бедности гораздо выше - значительно меньше.

3.   В образцовой стране ЕС Эстонии экспорт за последний год вырос на целых 40%, в то время как в кельтском государстве наблюдается только постоянный спад. Но динамика роста безработицы в Эстонии намного... выше, чем в Ирландии. Получается, что в свободолюбивой прибалтийской республике одним и тем же людям (и, скорее всего, за прежнюю зарплату) приходится выполнять в 1,5 раза больший объем работы. То есть себестоимость труда эстонского рабочего снизилась ровно наполовину.

4.     Зарплата страдающего от кризиса среднестатистического ирландца колеблется в районе 33 тысяч евро в год, в то время как «успешный» эстонец за тот же период может заработать лишь 9200 евро.

5.    Даже проводя политику «затягивания поясов», расточительные ирландцы продолжают жить лучше, чем бережливые эстонцы. Причем если на утонувшем в волнах кризиса острове под названием Ирландия такие условия жизни считаются трагедией, то в независимой Эстонии это уже давно стало нормой.

6.     Вся Европа сейчас кинулась спасать именно Ирландию, и примерная Эстония должна быть в авангарде этого курса и помогать "бедной Ирландии".

Мои личные впечатления о пилотажных фигурах

Самое первое знакомство о фигурах пилотажа я начал получать, летая, с моим тёзкой Киореско В. Бороздили мы тогда пятый океан в разных обстановках: Валерий в кабине с великолепным обзором эфирного пространства, а я осуществлял свои «бездействия» из «собачьей будки». Мне было не видно, чем занимается мой дружбан на своем трудовом посту, да и в моей каморке не было даже приборов пилотажной группы, кроме как высотомера, да указателя скорости. Почти все ощущения испытывал только на собственном организме. Хорошо, что в учебном заведении доблестного ЧВВАКУШ прилежно грыз все науки: аэродинамику, навигацию, авиационную технику и ещё многое-многое, что пришлось бы описывать до полуночи. Первую фигуру пилотажа прочувствовал на левых и правых виражах с креном 30, 45 и 60 градусов. Замечание для некурящих женщин: «Это не то, что вы сразу подумали. Перед полетом и, находясь в воздухе, советская медицина запрещала нам выпивать горячительные напитки». Несмотря на то, что в конуре были небольшие боковые амбразурочки, через которые я успевал увидеть: то белоснежные кавказские горы, то голубой восхитительный небосвод. Безотлагательно признаюсь, что из всех цветов радуги для меня нет ничего красивей и прекрасней на всём белом свете, чем «пространство голубизны», оно сравнимо только с блондинистыми инопланетянками.

О следующей фигуре пилотажа признаться после многолетнего моего молчания, я полагаю уже возможно, так как в презумпции невиновности есть такое понятие: «срок давности», поэтому считаю, что очередной мой командир будет на меня не в обиде за то, что я проболтаюсь о нарушении режима полета. Да и нарушением такое засчитывать не следует, ведь речь пойдет о замечательном лётчике с душой подлинного истребителя, которого я до сих пор вспоминаю как замечательного «АСа» мастерски владеющего техникой пилотирования Николая Барабаша. В каждом полете после полигона Пойли, в связи с отличным бомбометанием, набрав высоту эшелона от 9 до 10 тысяч метров, независимо от времени суток ради благодарности лично для меня Николай крутил несколько бочек.

Хочется поделиться дорогие друзья о следующем замечательном летчике Юрии Мокроусе. Жаль, что в связи с тяжелой болезнью он рано ушел от нас из жизни. До конца своих дней буду вспоминать о его мастерстве в летном деле. Случилось это при выполнении полета на спецзадание в 70-е годы. Тогда иногда планировались такие полеты для проверки ПВО Турции. После пролета полигона Кулеви наш полет выполнялся на высоте 1500 м на западную точку в море. Мы знали, что на этой высоте НАТОвские РЛС нас видели и прослеживали ЯК-28 на своих экранах. Следующей точкой в море планировалось у берегов Турции, и выбиралась она таким образом, чтобы при развороте на ППМ «Поти», самолет не входил в территориальные воды вероятного противника (ее зона составляла 22,5 км от береговой черты). К берегам Турции полет выполнялся на предельно малой высоте от 100 до 200 м, а при развороте на Поти выполнялся набор высоты до 2400 м. Установив заданный эшелон для возвращения на свой аэродром, мы находились от берегов Турции уже около 60 км. Внезапно Юра по СПУ говорит мне: «Валера, держись!». Через какое-то мгновение меня с огромной силой придавило одновременно к спинке и сидению катапультного кресла. Чудовищная сила двигателей на форсажном режиме стремительной вертикальной свечой подобно ракете понесла на исполинскую высь. Молниеносно наш самолет пробил довольно мощную облачность, и минуты через 2 – 3 мы были уже на высоте около 10 км. Уже потом Юра рассказал мне, что мы удирали от пары «фантомов», которые пристроились к нам с двух сторон. Да, скороподъемности ЯК-28 могли позавидовать летчики из НАТО.

Однажды прочитал в журнале «Военное зарубежное обозрение», что по американским стандартам полет выше 15 км считался в космосе, а мы думали, что это происходило в стратосфере. Очень прикольный порядок был получения вышеназванного журнала. Журнал приходил в опечатанном надежном пакете с грифом «Для служебного пользования» и выдавался в почтовом отделении при предъявлении удостоверения личности. И вот впервые мне посчастливилось побывать в космосе. Летал я тогда с Геннадием Чириковым. После выхода самолета ЯК-28 из ТЭЧи требовалось по регламенту выполнить специальный облет, чтобы дать добро на последующую эксплуатацию летательного аппарата. Гена уже неоднократно выполнял такие полеты, а для меня это было впервые. Следует отметить, что программа облета была очень обширной, поэтому я тщательно готовился и заучил наизусть весь порядок такой архисложной работы. При выполнении облета проверялась работоспособность почти всех систем, агрегатов и оборудования. Но я произведу акцент о своем первом впечатлении только одного эпизода полета: набор максимально потолка. Полет мы выполняли на бомбардировщике ЯК-28л. И вот наступил момент набора практического потолка. Я слежу за движением стрелки высотомера и время от времени сообщаю Геннадию о достигнутой высоте. На высоте 15600 м мой командир переводит самолет в режим снижения. Но я успел рассмотреть всю красоту космоса: смотря вверх, замечаю, как небо чернеет, бросая взгляд на горизонт, показалось, будто он немного искривился из-за шарообразности нашей матушки Земли. Где-то далеко внизу я увидел облака, они как барашки серо-белые привиделись мне. Моей радости не было границ, что мой командир организовал такую незабываемую экскурсию в космос.

Поэтами рождаются, а бомбардирами становятся

Перефразируя крылатые слова римского писателя и оратора Цицерона (106 — 43 до н. э.): «Поэтами рождаются, ораторами становятся». Смысл выражения остается один и тот же: талант дается природой (он либо есть, либо его нет), а бомбардирскому бою можно научиться, трудом, упорством и т. п. довести его до высокой степени совершенства.

Когда 143 БАП был укомплектован самолетами ЯК-28, мы располагали несколькими модификациями: ЯК-28у (спарка), ЯК-28и (бомбардировщик с оптическим и радиолокационным прицелами), ЯК-28л (бомбардировщик с прицеливанием с помощью двух наземных РТ станций по заранее известным координатам цели) и ЯК-28пп (со специальной аппаратурой для постановки помех наземным РЛС, чтобы все самолеты, находящиеся в зоне действия постановки помех, могли спрятаться в «радиолокационном облаке»).

На вооружении ВВС были еще ЯК-28р (разведчик, которым укомплектовывались полки поближе к театрам ВД). Хочу отметить, что в европейских социалистических государствах боевые самолеты не дислоцировались. Как всем известно, наши граждане, проходившие службу за границей, имели двойное денежное содержание. Однако подготовленные боевые штыки в нашем полку многие годы возможности послужить в загранке не могли. Это как говорят: «Менять часы на трусы не целесообразно».

Бомбить мы учились с любых высот и на разных скоростях (даже на сверхзвуке), в горизонтальном полете, с кабрирования и на пикировании. Когда прицельно навигационный комплекс не позволял выполнять прицеливание, например, с предельно малых высот. Выходили на цель визуально, а сброс бомб осуществляли при приближении цели к какой-либо заклепке на остеклении штурманской кабины. Такое бомбометание мы называли «По сапогу».

Это не байка и не вымысел, а голая правда, за которую готов даже перед палачом положить голову на плаху. Все действия эпизода, который сейчас вы вообразите, возможно, вы сами вспомните. Офицерская столовая в 4 военном городке, попросту называемая «Летная», находилась в двухэтажном здании. На первом этаже был производственный цех, где готовилась еда по различным нормам, и небольшой зал для приема пищи лицами технического обеспечения. А второй этаж выглядел как огромный зал, потолки которого поддерживались колоннами, как в греческом «Акрополе». Небольшая часть помещения занимала раздаточная с амбразурой, похожей на бойницы феодальной крепости, куда разрешалось подходить только официанткам и командиру полка. Из кухни наверх пища подавалась на специальном лифте, а бедным поварам приходилось перетаскивать огромные кастрюли вручную. Остальная часть второго этажа была условно поделена пополам. Поднявшись по лестнице и повернув направо, попадали в лётный зал, а налево – в технический. Если в правой половине мог поместиться весь лётный состав, то слева прием пищи проходил как по конвейеру. У стенки был длинный командирский стол, а за перегородкой была небольшая комнатка, назначение которой было: прием проверяющих членов комиссий или для генералов. Как-то случайно при открытой двери мне удалось увидеть роскошно обставленный стол с различными экзотическими яствами и заморскими напитками. Как правило, дверь этой комнаты бывало всегда закрытой от посторонних глаз, но чьё-то разгильдяйство нарушило сокровенную традицию.

Надо отметить, что в принципе обслуживание летчиков осуществлялось не хуже пятизвёздочных ресторанов больших городов нашей необъятной Родины. Но изредка бывали единичные случаи, когда летчики выключали двигатели на рулёжке, не заруливая на стоянки, и стремглав выпрыгивали из кабины без стремянок, и на сверхзвуке убегали за капонир. Ох! Что тогда было с бедными поварами и командиром ОБАТО и начальником продслужбы.

Ну, ладно надо ближе к делу! Всем известно, особенно летчикам, что жизнь делится на две половинки. В первой: у летчика перед глазами находится приборная доска кабины, а во второй: попа официантки. Вспоминаю официантку Татьяну, настоящую русскую бабу, даже Екатерина Первая с ней не может сравниться. А если бы Пётр Первый был бы ещё жив, не смог бы устоять перед ней и превратил бы Таню в царицу всея Руси. И вот однажды Татьяна пришла на работу в сногсшибательном платье, которое было усеяно яркими цветами. Такое не возможно ни пером описать, ни языком рассказать. И надо было такому случиться, Гоша Ермаков, царствие ему небесное, не сдержался и воскликнул крылатые слова: «Таня, ты сегодня похожа на клумбу!!!». Таня, неправильно поняла комплимент и со слезами исчезла восвояси на долгое время.

Байка о том, как Боря любил лизнуть в кабине Су-24 одну маленькую ручку

Было это однажды, когда весь полк улетел в Таджикистан для выполнения важной миссии по ликвидации баз накопления оружия душманами в Афганистане. Наши самолеты могли выполнять полеты, применяя систему МВК – это, когда самолет ныряет в ущелье, а затем стремительно огибает вдруг появившуюся впереди высокую гору (такой полет называется огибание рельефа местности). Этакий полет для самолета необходим, чтобы противник не мог обнаружить на своем экране РЛС светящиеся маленькие точки, которые могли появиться при отражении электромагнитного излучения от самолета. Таким образом, РЛС является эффективным глазом для просмотра воздушного пространства, а у СУ-24 есть возможность выкалывать технические гляделки.

В связи с тем, что Боря любит лизнуть всякие необычные штучки в кабине самолета, под крыльями его самолета подвесили с двух сторон по одной ракете «Х…», дальше не буду разглашать, так как для НАТОвцев она до сих пор еще секретная. Самый главный начальник перед вылетом подошел к Борису и сказал: «Боря, ты так лизни ручку МУП, чтобы противник ослеп на долгое время». Потом крепко пожал руку и пожелал счастливого полета. Боря хотел расцеловать начальника, но передумал, ответив «К черту».

И вот идет полет по заданному маршруту с огибанием рельефа, самолет то ныряет в ущелье, то стремительно взмывает вверх. Летчику то, что дергает свою ручку то от себя, то на себя, да еще РУДом шевелит, убавляя газ или прибавляя, а штурману тяжко приходится. Такое труднее испытывать, чем космонавтам при тренировке на спецкачели, до рвоты тошнит. Да еще так придавит тебя в кресле, что вес тела увеличивается до полутоны, а затем попадаешь в невесомость, что задница отрывается от сидения, будто попал в невесомость на орбите Земли. А ведь еще в таких тяжких условиях приходится следить и за кучей приборов, лампочек, стрелок, да вовремя снять показания с радиовысотомера и сообщить командиру высоту над огибаемой вершиной.

Наконец, экипаж подлетел к заданной точке, примерно 150 км до РЛС. Командир начал выполнять горку, чтобы система самолета схватила радиолуч от наземной станции. Здесь пришло время Борису лизать красивую гладенькую ручку. Это привело к захвату радиолуча от наземной РЛС. По Борюсиной команде «Пуск», командир нажал боевую кнопку. Ракета, обдавая самолет снопом огня, стремительно ушла к цели. Вскоре наши разведчики сообщили, что цель поражена прямым попаданием в антенну РЛС. Затем весь полк самолетов, разлетелись спокойно по заданным целям без огибания рельефа. Выполнив несколько полетов, уничтожив базы накопленного оружия и завалив тропы в горах, соединяющие с Пакистаном, по которым доставлялось оружие для бандформирования, боевые действия были приостановлены на целый год.