-
| |
|
Кавказ
Два майора
О! Имеретия родная!
Аэродром и молодость моя
Мы южную границу на замке держали
Москва нас просто точкой называла
Титов мог в понедельник сушку посадить
Коль штурман приведет домой
Нам как то отпуск дали в январе
И жены отпустили в горы нас
Зубную щетку да 3л спирта
Володя между ног держал
Ижак нас мчал туда
Куда Высоцкий так стремился
Заночевали в сакле мы
Ну дом такой из камня
Галактион вино принес
Хлеб Лия подала
Стакан вина и сразу чудо
В пещере стало чисто и светло
А треск костра залил уютом
Дым в потолке терялся оставляя запах лета
Ночь сказочная горы обняла
По елкам раскидала звезды
А на ближайшую скалу повесила луну
Вино или реальность-спросите альпиниста
Нам кашу подали в тарелках
Я рот набил а дальше не идет
То был добротный липкий клей
Ну тот, что Нина мне варила для обоев
Законы гор просты, но непреклонны
Гостеприимство уваженье и кинжал
Володя кашу проглотил и выпучив глаза завис
Да! Это вам не сесть на=Т=
Из темноты вдруг вышел старец
Увидев саблю и кинжал ,я тоже кашу проглотил
На нем была черкесска с газырями
Да за плечами сотня лет
Тем временем все ели кашу
Старик меня кинжалом чуть задел
И я всю кашу залпом съел
Пилот мои крякнул, утопая взглядом в каше
=Скромнее нету человека=он тост о мне сказал
От похвалы вина и каши я засветился как луна
=Вот он еще тарелку каши хочет но молчит=
И тут же Лия подала мне кашу
|
|
- Авиабылинка 27
Посвящается полковнику Пиминову В.М.
ОФИЦЕРЫ
Слуга царю отец солдатам.
Бородино, 1837 год М.Ю. Лермонтов.
Командовал я полковой разведкой.
Солдатами - Сорокина Евгенья.
Всех утром посчитав, она осматривала строго,
Затем обнюхивал всех я.
Разведчики не ходят в самоволку.
У них для этого машина есть.
Бойцы нас уважали, но Евгенью больше.
Арутюнян вообще не понимал меня.
Я утверждал, что Турция наш враг.
Не может быть, он обижался,
там дедушка живет,
и бабушка моя.
Однажды на Лангусте солнце так палило
Хоть яйца жарь, в народе говорят,
А мы летали на сверхзвук и в стратосферу,
Там минус 50 в любое время года.
Наш ЯК промерз насквозь, когда мы зарулили.
Он весь трещал, стонал на жарком солнце.
Холодным потом покрывался.
А с фальшкиля вода ручьем бежала.
Обслуга облепила самолет.
Мой Агоразов регистратор снял и подошел к пилоту.
На летчике дымился высыхая комбинезон.
Кругом свисали непонятные концы и трубки
И шланг у живота торчал.
Как ваша кличка, Бек спросил.
Я чуть не выпал из кабины.
Летчик замер, но сообразил.
Полковник Пиминов.
Какой большой начальник и потеешь,
заулыбался Бек.
Улыбка та была из Каракумов,
Где жили земляки его и сам Омар Хаяма.
В ней было удивленье, доброта и глубина пустыни.
Кассету подписав боец взял в руки шланг.
А это для чего? И тут же догадавшись щелкнул языком стыдливо.
Усталость как рукой сняло и Витя рассмеялся.
А как-то к нам командующий залетел
Федеряков на личном МИГе.
Два дня готовились мы к встрече.
НП разбил я за кустами.
Хоть он отец, но шкура мне дороже.
Бойцы Евгеньи крикнули УРА! И растворилися в тумане.
Устав на каждый случай не напишешь,
Суворов говорил, солдатской мудростью пронизан он.
Вот например, держись поближе к кухне и подальше от начальства.
Мои орлы все приболели вдруг.
Лишь Агоразов улыбался,
Ну тот, что фото Пиминову делал.
Летит, по аэродрому пронеслось.
И словно всех волною смыло.
Федеряков садился.
Надо видеть-МИГ будто шел в атаку!
На полных оборотах, бреющим полетом,
Лишь носом полосу накрыл он, газ убрал и парашют раскрыл.
Приятно чиркнула резина по бетонке,
И рулит на стоянку АС.
Иди, турист, встречай пилота,
благословил я Бека.
Панама, гимнастерка, брюки, сапоги.
все было как с иголки.
Скрипнув тормозами истребитель замер.
И тишина сменила рев турбины.
Обслуга облепила самолет.
Вниз по стремянке летчик опускался.
Мой Агоразов регистратор снял и подошел к пилоту.
Их разговор не мог я слышать.
Наверно, Бек фамилию спросил.
Командующий улыбнулся и руку протянул.
Слюну я проглотил.
Затем мой Бек провел рукою по лампасам.
Я присел.
Мы много мним, а все гораздо проще.
От этой мысли, я расслабился, послышались слова.
Не получилось ничего, меня на землю опустили.
Передо мною Бек стоял с куском загубленною пленки.
Как же так, спросил я чуя новые погоны.
Работать в темноте, вы мне сказали,
Я сунул пленку в закрепитель.
И с нее облезла шкурка!
Да! Теперь облезет и с меня.
Перед улетом Бек опять пошел к пилоту.
Тот молча выслушал его,
Затем махнув рукой ушел,
Туда где летчики живут.
- Авиабылинка 23
-
- 4 секунд из жизни летчика Бычкова.
Со знаменитым штурманом Николаем Труфакиным я познакомился в бане, когда мы подсматривали за девчатами.
Челябинск ВВАКУШ 1962 год самолет ЛИ-2. Последний раз, взревев двигателями, самолеты заруливали на стоянку. Полеты закончились. Курсанты шумно делились впечатлениями. Морозный ветер быстро выбивал из нас тепло, пропитанное бензином, маслом, резиной и выхлопными газами. Подмерзая, мы жадно хватали ртом сладкий воздух. Построившись, рота, двинулась домой. Меховые брюки, куртка и унты, хорошо грели, но для ходьбы строем были непригодны. Мокрые от пота они уже были неподъемными.
На горизонте маячил городок с теплой уютной казармой. От испарений и дыхания строй дымил как паровоз. Кое-где дорогу переметало снегом и тогда унты буксовали. Как бы играя с нами ветер, бросал в лицо горсти снега. Наконец мы подошли к бане. Утопая в снегу, она стояла у дороги как бы говоря: «Все пришли». Однако до казармы еще было метров двести. Это расстояния нужно было пройти четким шагом с песней. Оценка выставлялась на доске соревнований рот. Зачастую нас встречал генерал Бельцов.
Старшина Щеткин понимал: «Его хор потянет максимум на ритуальный прейскурант!» Поэтому Толя дал команду : «Рота! Привал пять минут». Главная часть мозга которая находится между ног выдала : «Сегодня пятница, женский день».
Сотня курсантов облепила окна, как гвозди магнит. Летом 6 почти неприступных окон сейчас стояли вроде как на снегу. Подошли даже лентяи и коммунисты.
Безразличный к женщинам Николай Кузищин тоже решил глянуть. Отодвинув всех, он обнял окно как медведь улей. Уткнувшись лбом в стекло, Труфакин и я лежали у него между ног.
Картина конца 20 века «Летчик Кочерга и сало». Великого художника Абрамова, отдыхает. За песню Мы получили пятерку. О нашем ужасном проступке узнал генерал, и нас сняли с соревнования.
14 секунд из жизни летчика Бычкова
Приемистость двигателя. Это когда вы даете полный газ, отпускаете тормоза, а ваша машина начинает ехать через 14 секунд.
Кавказ. «Лангуст» Самолет ЯК-28
Действующие лица:
- Летчик Володя Бычков.
- Штурман Борис Наседкин.
- РП (руководитель полетов) полковник Кропачев.
В этот солнечный тихий день шли обычные полеты. Грохот взлетающих самолетов сотрясал окружающие горы. Они были покрыты снегом, хотя все изнывали от жары лета. К сочетанию подобного мозг отказывался привыкать.
Столовая. Все люди делятся на поваров и едаков. Штурман Гена Ямпольский стоял на вершине цепочки едаков.
Однажды я подсмотрел как он ест яйца. И вот уже много лет ем их по Ямпопьски.
На вершину ошкуренного яйца Гена наносил масло. Затем солил и покрывал шапочкой горчицы. Откусив половину он закрывал глаза и подняв голову переходил в состояние оргазма.
В яйцах он разбирался лучше Фаберже. Вот и сегодня осмотрев свои яйца, Гена сказал: «Да они грязные!" И неправильной формы, поддержал его летчик Овсянников.
«Вот они настоящие художники – передвижники подумал я – видят то, чего нам не дано.
Как-то раз удаляя и приближая к глазам картину летчик Мокроуз спросил «А это кто?»
«Пейзаж» гордо ответил художник Овсянников.
«Нет лейтенант, это болото» - утвердительно произнес кз (командир звена).
«Так точно, болото – товарищ командир- типа Пейзаж».
«Ох уж эти художники», подумал Юра.
Замполит Труфакин тут же отреагировал на глас народа. Рядом проходила новенькая официантка – Таня и он ей сделал замечание. Волнуясь, девушка своим девственным голосом через весь зал пропела «Елена Петровна, а почему у летчиков яйца грязные» . Тут же в амбразуре появилась повариха Леня.
При этом ее груди оголились так, что летчики перестали есть. «Не знаю», хихикнула девушка осматривая зал.
Наступила тишина. Все рассматривали свои яйца и только Сергей Жогин уперся взглядом в Татьяну.
Опытный летчик прошелся от голых коленок до грудей, так что Таня закрылась подносом. Затем узнав сколько ей лет он строго сказал: «А тебя уже пора пороть». «За что?» пропищала девушка. Зал одобрительно взорвался смехом. Бычков съел яйца, даже не заметив скорлупы. Сибиряк, косая сажень в плечах, Володя был любимчиком полка.
Спокойный как скала, он делал все так быстро, что за ним не успевали шустряки. Получив высшее летное образование, он быстро освоил сверхзвуковой самолет. Особо красиво Володя выполнял посадку. На минимальной скорости и на последнем угле атаки. Так садились только испытатели и асы.
Перекусив мы пошли к самолету. Однако рассказ о девушке остановил нас возле курилки. Блондинка юстировала коридорного. У аборигена от ее красоты, обволакивающих все флюидов и вопроса «Где море?» встал дыбом чуб. Виновато он повторял «Тут нет моря». «Забитый народ» - подумала девушка и промурлыкала: «Котик, ваш отель находится в двухстах метрах над уровнем моря». Все засмеялись. Летчик Багринцев даже не улыбнулся «Аналогичный случай был в Одессе» - выпалил он. Покидая дом отдыха мужик сдал горничной: домино, карты и бутылки, затем бросил прощальный взгляд в окно и ахнул: «Да тут еще и море есть».
Курилка подозрительно посмотрела на рассказчика, только что прибывшего с курорта.
Полет по кругу
Сегодня нам предстояло выполнить самый простой в авиации полет по кругу. Наш сверхзвуковой бомбардировщик ЯК-28 уже был готов к вылету. Красные звезды и бортовой номер 12 красиво смотрелись на серебряном фоне. Принимая самолет, я незаметно погладил его. Ладонь ощутила приятно холодный металл. В тот момент я не знал, что через десять минут он спасет нам жизнь и сам останется почти целым.
А пока мы заняли свои места, техник Коваленко, сняв чеки выстрела кресел, закрыл кабину. Наступившая тишина, тугие лямки катапульты и не осознанное чувство страха изменили все. Хорошее настроение и благодушие сдуло как ветром.
Все летчики знают «Простых полетов не бывает».
Шипение в наушниках и четкие переговоры успокаивающе говорили - «Ты не один».
Железная шапка и кислородная маска скрыли вдруг посерьезневшее лицо летчика Бычкова. Опасность любого полета затмевает все – предчувствия и приметы. Володя нажал кнопку радио «Лангуст, я 530 разрешите запуск!»
«Запуск 530 разрешаю» - ответил полковник Кропачев. При этом казалось, что он вошел в кабину все осмотрел и заглянул в глаза. Не зря его называли тигром. Я даже съежился. Однако тут же его голос уже разбирался в небе с летчиком Абрамовым.
Взлет, первый разворот, траверс, второй разворот прошли отлично. Прямо по курсу стояла ВПП (Взлетно-посадочная полоса). «Лангуст – я 530, шасси, закрылки выпущены, разрешите посадку» - четко доложил Володя.
«Посадку 530 разрешаю. Штиль.» Выполнив идеальный расчет, летчик поставил РУД (Ручка управления двигателями) на малый газ. Войдя в глиссаду (линия снижения) самолет приближался к посадочному знаку «Т»
Все было настолько четко и просто, что я даже расслабился.
Вдруг в наушниках прогремело «530 уход на второй круг», Володя перевел самолет в горизонт, дал максимальный газ, убрал шасси и закрылки. Я зачитал карту докладов ухода на второй круг. Выйди из глиссады, самолет начал набирать высоту. Однако это вызвало падение скорости и бомбардировщик снова вошел в глиссаду. «Обороты» – рыкнул с командного пункта «Тигр». В Тайге Володя ходил на медведя, а тут вздрогнул. При этом он так двинул стоящий на ограничителе РУД, что тот погнулся. В наушниках прогремел звонок радиомаяка, высотомер показал 200 м.
Это была последняя высота возможного катапультирования.
Идя на малом газе бомбардировщик начал заметно проседать. «530 добавьте обороты, идете ниже глиссады» спокойно передал ПРП (помощник руководителя полетов) – летчик Барабаш.
«Обороты!» -перебивая его заорал «Тигр» и вдруг все поняли:
- уйти на второй круг мы не сможем.
-Посадка без шасси невозможна..
-Катапультироваться поздно..
В наступившей тишине, очень желая жить, я пропищал: «Командир добавь обороты».
Улыбнувшись Бычков первый раз за 14 секунд вышел в эфир «Я 530 обороты дал, ухожу на второй круг». Плавными движениями летчик удерживал самолет от сваливания. Не дождавшись паники, девушка с косой покинула кабину. Покачиваясь с крыла на крыло бомбардировщик приближался к земле. В стекле между ног я видел земной шар до него было метров двадцать. И тут двигатели взревели на полную мощность.
Истекли необычайно долгих 14 секунд. Однако самолет, вздрогнув, продолжал проседать.
С целью самосохранения мои ноги начали подниматься.
Наконец они поднялись, так что позавидовали бы даже девушки легкого поведения.
Оставляя сноп искр, фальшкиль чертил по бетонке. Володя дал ручку от себя.
Нос самолета клюнул вниз, а фальшкиль отошел от полосы. От страха «Тигр» чуть не умер.
Целую неделю я видел его на чепке. Реабилитация прошла успешно. А вот Володю перевели в другую часть.
PS: Аналогичные случай повторялись. Летчики Красников и Неучев на высоте 600м случайно поставили РУД на малый газ и тут же на максимальный, через 14 секунд они уже парили на высоте 100м над рекой «Губис Цкали»
Борис Наседкин
